Картина стала частью амбициозных планов кинокомпании 20th Century Fox повторить успех мюзикла «Звуки музыки» (Роберт Уайз, 1965) фильмами «Звезда!» (Роберт Уайз, 1968), «Доктор Дулиттл» и «Хеллоу, Долли!» (Джин Келли, 1969). Все фильмы вышли на фоне масштабной кампании по их раскрутке и все же оказались на удивление убыточными. Кинокомпания потеряла огромные деньги. Несколько высокопоставленных её сотрудников лишились работы, а сама 20th Century Fox оказалась в такой финансовой яме, что за весь 1970 год выпустила всего один фильм.

Никто не ожидал проблем со съёмками уток на пруду, пока птицы, посаженные на воду, не начали тонуть. Как выяснилось, съёмки проходили в сезон, когда утки лишены специальной смазки на перьях, позволяющей им держаться на воде.

Картина получила разгромные отзывы критиков, и новость о том, что она выдвинута на "Оскар" в номинации "лучший фильм", вызвала нешуточный скандал. Энтони Холден утверждает в книге 1994 года "За кулисами "Оскара", что произошло это, так как кинокомпания не скупилась на расходы по обхаживанию членов Академии кинематографических искусств и наук. В результате фильм был действительно выдвинут на премию в 9 номинациях, включая "лучший фильм".

Снимавшегося в фильме поросёнка пришлось несколько раз менять на другого, т.к. поросята очень быстро растут.

Занятые в фильме белки попортили (сгрызли) некоторые детали декора. На их ремонт и замену ушло несколько тысяч долларов.

Съёмки сцены, в которой Рекс Харрисон (1908-1990) поёт в поле среди овец, пришлось несколько раз прерывать, чтобы обрызгать актёра репеллентом от насекомых. Более того, несколько овец решили на него помочиться, что тоже не способствовало съёмочному процессу.

В перерыве между съёмками козёл ушёл со съёмочной площадки и съел режиссёрскую копию сценария.

Продюсеры считали, что Рекс Харрисон в свои 58 слишком стар для Дулиттла, однако надеялись, что одно его имя поможет фильму повторить успех драматического мюзикла «Моя прекрасная леди» (Джордж Кьюкор, 1964).

По сценарию требовалось, чтобы белка несколько секунд посидела рядом с попугаем, чтобы Дулиттл успел спеть ей несколько строк. Сначала пытались привязать её лапки к жёрдочке, но это не сработало. Один из продюсеров в конце концов нашёл ветеринара, который дал зверьку успокоительное перед вечерними съёмками. Из промытой перьевой ручки белку по капельке поили джином, пока она не «окосела». Как позже рассказывал Рекс Харрисон: «... белка сумела просидеть неподвижно несколько секунд, клюя носом и покачиваясь, .. а потом просто вырубилась».

Розовый морской слизень — это 8-тонный агрегат стоимостью $65 000.

В Калифорнии для съёмок в фильма выдрессировали сотни животных, однако приезд в Великобританию им оказался заказан из-за особенной национального законодательства этой страны. Новых животных пришлось дрессировать уже на месте, и обошлось это в круглую сумму.

Работа над фильмом заняла 4 года.

Во время съёмок в тёплое время года актёры и технический персонал очень страдали от укусов кровососущих. Зачастую ранки от укусов начинали гноиться. Энтони Ньюли и Уильям Дикс слегли с гриппом.

Наряду с вышедшей на пару месяцев раньше картиной «Камелот» Джошуа Логана фильм «Доктор Дулиттл» обвиняют в том, что он «убил» жанр мюзиклов для семейного просмотра.

В фильме использовали свыше 1 200 животных, включая собак, свиней, птиц и даже жирафов. Один из жирафов на съёмочной площадке умер.

Содержание животных обходилось в среднем в $750 в неделю.

Художник-декоратор Стюарт А. Рейсс впоследствии вспоминал, что съёмочные площадки в Калифорнии приходилось устраивать на наклонной местности, чтобы по необходимости смывать из шланга продукты жизнедеятельности животных. Кроме того, с этой же целью на съёмочных площадках постоянно дежурили рабочие с длинным щётками. Все декорации, включая даже стены, приходилось создавать в двух экземплярах, потому каждый их элемент в любой момент могло повредить крупное животное. Запах на съёмочных площадках стоял невыносимый — от экскрементов животных и моющего средства. Птиц обычно привязывали за лапку к жёрдочкам, однако некоторые их них время от времени вырывались на волю и неизменно запутывались в натянутой наверху сетке.